В Стране Дремучих Трав - Страница 66

Коль ценность ты, но кроешься во мгле

Таких сокровищ много на земле.

Низами

Дождь стучит по крыше больницы. Иногда громыхает на крыше лист кровельного железа, соскочивший, видно, со своих ржавых гвоздей. Налетает ветер. Чуть-чуть дребезжат стекла.

В палате у больного горит лампочка под синим абажуром.

Сергей Сергеевич болен. Думчев болен. Неужели я так и не обрадую Думчева? Не расскажу ему об его открытии?

Из Москвы я вылетел на самолете в Ченск; с аэродрома в Ченске поспешил прямо к дому Булай. С радостным, светлым чувством я вошел в хорошо знакомый мне дом. И только тут узнал от Булай о том, что произошло.

В поселке научных работников должен был состояться доклад Думчева. Это предложил, потребовал сам Думчев. Он назвал тему: «Великие изобретения будущего». Он же сам назначил день доклада.

С изнуренным лицом, в каком-то непрерывном страстном порыве вглядывался Думчев воспаленными от бессонницы глазами в страницы книг. Кидался от книги к книге. Он точно сразу хотел войти во все двери всех наук!

— Сергей Сергеевич! Не отложить ли доклад? — спрашивала тихо Надежда Александровна.

— Нет! Доклад назначен. Сообщение будет сделано в объявленный день, — отвечал Думчев.

Видно, до крайности он сосредоточился в эти дни и бросил все душевные силы на это дело.

И настал день. Еще вечером накануне Надежда Александровна и соседка тщательно гладили и приводили в порядок костюм Сергея Сергеевича.

День был тихий, погожий. Думчев спустился с башенки-лаборатории. В своем кабинете его ждала Надежда Александровна. Она должна была его сопровождать.

И вот перед самым уходом Думчев увидел на зубоврачебном столике Надежды Александровны кусочек воска. Простой кусочек воска!

— Воск! — воскликнул Думчев. — Вот он! Тот самый удивительный- материал! Пчелы его создают в своем организме. А люди… люди… химики так и не создали еще заменителей воска… С этого я и начну свое сообщение.

— Позвольте, Сергей Сергеевич, — возразила Надежда Александровна, — при чем тут заменители? Вот я, зубной врач, накладывая воск на пломбу, предохраняю свежую, неокрепшую пломбу от вредного действия слюны. Значит, пчела и сослужила мне службу. Зачем же химикам искать заменителей воска? Что в природе хорошо, то человек, как хозяин, для себя использует.

— Пусть так! Пусть так! — сразу вспыхнул Думчев. — Я сегодня же на докладе укажу неожиданное применение воска! И так и объявлю: это первый урок Страны Дремучих Трав, где я пробыл так долго.

«Объясните же, наконец, что это за Страна Дремучих Трав!» чуть не вырвалось у Булай. Но она промолчала, не желая в этот тревожный для Думчева день беспокоить расспросами. Она прошла в другую комнату. Там достала из комода свои перчатки.

Натягивая черные длинные, до локтя, нитяные перчатки, она вернулась в кабинет и в испуге остановилась у дверей. Думчев был бледен. Очень бледен. Он стоял у небольшого круглого стола, где были разложены журналы для посетителей, и держал в руках какой-то журнал. Он читал и перечитывал вслух:

— «…Воск уже давно применялся в кустарных промыслах, а также и в медицине, закрывая во время хирургических операций кровеносные сосуды. А теперь пользуется воском и сталелитейная и химическая промышленность. Воск применяется также для повышения качества бронированных бомбардировщиков, грозных танков, могучих линкоров, а равно для увеличения дальнобойности пушек и зоркости стереотруб…»

Молча и тихо вышел Думчев, сопровождаемый Надеждой Александровной, из дому.

Возле крыльца уже стояла легковая машина, присланная из поселка научных работников. Молодой шофер, приоткрыв дверцу, приветливо объявил, что прислан за профессором на лекцию.

Нет! Думчев пойдет пешком.

Он поблагодарил шофера и бережно взял под руку Надежду Александровну. И они пошли. Все на нем было выглажено. Сияла чистотой подкрахмаленная сорочка; твердый, старого фасона воротничок подпирал подбородок. В одной руке он держал трость.

Так они шли, а машина тихо, очень тихо следовала за ними.

Но Думчев был неспокоен. И едва они вышли на асфальтированное шоссе к поселку научных работников, как Думчев стал говорить. С кем? С Надеждой Александровной? Нет!

Думчев обращался к себе самому. Он говорил:

— Послушай! Твое сообщение о применении воска устарело! Что ж, пусть! Так вот, я расскажу о другом. Знаете ли вы все, здесь сидящие, что в Стране Дремучих Трав моя рука обладала огромной, неведомой вам чувствительностью, потому что я был тогда совсем не такой, как сейчас? И вот однажды я потрогал светляка и удивился: он холодный… он вовсе не греет. Светит себе, а не греет. «Здесь источник нового света! — воскликнул я. — Так зачем же нам электростанции? Вот новый свет!..» Что? Устарело?.. Пусть! Но уроки Страны Дремучих Трав неисчислимы! И я буду говорить совсем о другом. Я медик. И там я производил опыты. Вы взяли у насекомых одно лекарство — муравьиный спирт. Смешно! А я вам расскажу, как я заставлял обитателей Страны Дремучих Трав лечить меня от ран… Или вот опухоль… Вы смеетесь! И это устарело… Опоздал?!

И Думчев вдруг замолчал. Остановился и потом воскликнул:

— Надежда Александровна! Что же это такое?! Как же мне знать? Как же угадать, что поздно, а что не поздно?

— Сергей Сергеевич, — почти с мольбой сказала Надежда Александровна, — не вернуться ли нам домой?

— Нет! Нет! — вскричал Думчев останавливаясь. — Доклад состоится! И ровно в шесть часов вечера.