В Стране Дремучих Трав - Страница 37


К оглавлению

37

— Что же вы молчите? — вдруг резко обратился ко мне доктор Думчев. — Знаю, знаю! Вы хотите сказать, что людям нечему учиться у осы. Что же вы думаете, все тарантулы между собой схожи? Что? Автоматика инстинкта? Одна операция в точности повторяет другую? Пусть! Пусть! И все же людям здесь есть чему учиться!

— Чему, Сергей Сергеевич?

— Нельзя ли людям сохранять мясо по методу каликурга?

Я хотел было возразить Думчеву. «Сказать ли ему о хладобойнях, о вагонах-холодильниках? Нет — решил я. — Он ведь сам вернется к людям. И сама жизнь внесет поправки в его восхищение мастерством обитателей этой Страны Дремучих Трав».

Глава 38

БАБОЧКА БЕЗ ГОЛОВЫ И КУЗНЕЧИК С ГОЛОВОЙ СВЕРЧКА

…Сидят чудовища кругом.

Один в рогах с собачьей мордой.

Другой с петушьей головой…

А. Пушкин

Озадачить ли хотел меня Думчев, показать ли мне те открытия, что таятся для человека в этой стране, или, может быть, моя рассеянность сыграла со мной злую шутку? Не знаю!

Началось вот с чего: Думчев вдруг скрылся. Мы шли от того места, где каликург парализовал свою жертву. Думчев вдруг круто повернул вправо и исчез.

Это было в густых зарослях. Я сделал несколько шагов, раздвигая кусты, и очутился на поляне. Здесь я решил дождаться Думчева. Но едва я ступил на поляну, как на меня двинулось какое-то странное животное о трех хвостах.» о трех хвостах…

Я отбежал, остановился. Сомнений нет: это червь. Но три хвоста — вот что меня удивило!

— Сергей Сергеевич! — звал я.

Но ответа не было.

Я сделал несколько шагов и снова изумился. Что это? В воздухе около меня кружит какое-то животное. Вдруг оно село, заслонив мне дорогу. Я испугался. Потом понял: бабочка! Да, но бабочка без головы!

И тут вдруг появился Думчев.

— Вижу, вы удивлены! Я оставил вас одного, чтобы посмотреть на вас со стороны.

— Куда я попал?

— Вы на поле, где я произвожу операции.

— Операции?

— Да, операции! И вы уж не станете думать, будто хирургам нечему учиться у обитателей этой страны. Вы удивлены — с меня довольно.

— Ничего не понимаю…

— Здесь кругом результаты моей хирургии. Не забудьте, что насекомое имеет самые устойчивые формы. Я проверил и убедился на опытах, что отдельные части организма насекомого еще живут и тогда, когда насекомое погибает. Вот куколки бабочек. Я срезал им головы, и все же каждая из куколок заканчивает свое развитие и превращается в настоящую бабочку, но без головы. И живет без головы. Но проживет она недолго… А ты? — обратился он вдруг к странной, ползавшей по листу пчеле. — Беда с тобой: не хочешь держать на своих плечах чужую голову! Довольно, перестань чистить усики! Этак голову сама себе оторвешь… С пчелой плохо! — обратился доктор Думчев ко мне. — Сама же не дает прирасти к своим плечам чужой голове. А у кузнечиков — у тех головы приживаются.

— Удивительно! Удивительно! — восклицал я.

— Что тут удивительного? Пойдемте — еще кое-что покажу. А кстати, знают ли ваши хирурги… — начал Думчев.

— Позвольте! — воскликнул я. — Вот опять ползет диковинка — животное с тремя хвостами.

— Не диковинка! Это мой подопытный червь. Я вырезал кусочек мяса из его туловища и пришил шелковинкой ему хвост и один и другой. Ведь обрубленный хвост у ящерицы отрастает вновь. Нет, это уж не такая диковинка. Но я хочу сказать глазным врачам: «Коллеги, задумывались ли вы, почему червь, слепой червь, реагирует на свет фонаря? Сделайте из этого вывод. Слушайте! Опыты мои показали…»

Но я уже не слушал Думчева. Я вдруг увидел что-то совсем неведомое, столь презанятное, что воскликнул:

— Кто они, эти… красавцы?..

К стеблям-деревьям были привязаны шелковинками три примечательных кузнечика: серый с зеленой головой, зеленый с серой головой и кузнечик с головой сверчка.

— Помог им всем поменяться головами, — сказал Думчев. Он осмотрел пациентов. — Операция удалась! Головы прижились, — проговорил он и отвязал их от дерева.

Кузнечики скакнули и исчезли в зарослях. На одну минуту перед нами появился кузнечик столовой сверчка.

— Врачи! Хирурги! — воскликнул Думчев. — Слушайте меня. Я делал здесь опыты и установил: в тканевых элементах всякого животного скрыты еще не обнаруженные возможности. Вот оперируешь животное, делаешь опыт и видишь, как начинается в нем какой-то сложный процесс, начинается новая форма существования. При этом один член изменился, другой перестроился, а животное… выживает.

— Да! Но это все низшие организмы, — сказал я.

Думчев обернулся ко мне:

— Как?! Как вы назвали обитателей этой страны? Низшие организмы?

— Низшие организмы, — повторил я.

Думчев ничего мне не ответил. Был мрачен. Он поднимался на зеленую гору, похожую на пирамиду. Весь склон горы был покрыт мелким кустарником и небольшими деревьями. Я карабкался, хватаясь руками за корни деревьев и за кусты, но не отставал от него.

Уже недалеко было до вершины. Все сильнее и шумнее становились порывы ветра.

Думчев остановился около одинокого дерева. Верхушка дерева была сломана, но не оторвалась и касалась земли, образуя арку. Думчев, стоя у этой арки, смотрел вдаль.

— Слушайте вы, все живые обитатели Страны Дремучих Трав! Миллионы лет вы хранили, прятали от человека свои тайны. Я их разгадал. Я передам эти тайны человеку.

Кругом нас, куда только достигал глаз, лежала зеленая страна — Страна Дремучих Трав. Она шумела, гудела, ни на миг не стихала. И слова Думчева растаяли я потонули в этом постоянном могучем шуме и гуле.

37